Статья подготовлена по материалам публикации
Дмитрия Денисова «Поздравляю вас, гражданин, соврамши…»
в «Бизнес журнале» №24(60) декабрь 2004 г.
ДЕТЕКТОР ЛЖИ И БИЗНЕС
Все происходило на наших глазах за последние без малого пятнадцать лет: детектор лжи, воспринимавшийся в России поначалу как нетрадиционная техника из арсенала контрразведки, постепенно вошел в обиход у правоохранительных органов, затем был принят на вооружение службами безопасности крупных коммерческих структур. А теперь и малый и средний бизнес все чаще обращается за специфической и вполне доступной услугой – детекцией лжи.
Объективно-субъективный метод
Детекция лжи или психофизиологическое исследование с использованием полиграфа – процесс, в котором задействованы три «участника»: сам аппарат-полиграф, специалист-полиграфолог и испытуемый.
Полностью объективной стороной в этом процессе можно считать только сам прибор. Его, собственно, не совсем правильно называть «детектором лжи». Это название к нему приклеилось в 1915 году с легкой руки американского психолога и юриста Уильяма Марстона. В действительности, прибор не имеет дела с такими категориями, как правда и ложь, он просто беспристрастно и точно фиксирует даже незаметные глазу психофизиологические реакции, возникающие у испытуемого в ответ на вопросы, задаваемые оператором. Это просто продвинутое медицинское устройство, которое в своем современном варианте имеет размер чуть больше очечника, подключается к компьютеру или ноутбуку и способно с помощью датчиков одновременно отслеживать до 12 различных параметров — кожно-гальваническую реакцию, артериальное давление, кардиоактивность, моторику, верхнее и нижнее дыхание, и проч. Не зря его называют «полиграфом» — от лат. «многописец». Человек способен, да и то с большим усилием, которое не ускользнет от внимания опытного полиграфолога, контролировать лишь некоторые из этих параметров. Так что в объятиях щупалец-датчиков испытуемый становится в определенном смысле физиологически «прозрачным», легко читаемым.
Субъективизм метода начинается, коль скоро речь заходит о людях, принимающих участие в исследовании. Корректность результата во многом зависит от оператора полиграфа: как он строит опрос, какие уточняющие вопросы задает и как интерпретирует полученные с помощью прибора данные.
Привести к ошибке может и поведение испытуемого. Прибор выявляет лишь его критические реакции в ходе тестирования, а таковые иногда возникают вне связи с ложью или правдой, а по какому-нибудь постороннему эмоциональному поводу. Отказ пояснить «эмоциональный всплеск» заставит полиграфолога думать, что информация скрывается, и он может придти к ошибочному выводу.
Что до попыток сознательно ввести в заблуждение полиграф… Автор этих строк специально несколько раз проходил тестирование. Один раз по уговору с самим полиграфологом «спер» его мобильник и спрятал в кармане, а задачей специалиста было выяснить, в какой именно. В другой раз был разыгран обычный «цирковой» номер – я загадал и записал на бумажке цифру от 1 до 5. И оба раза был «расколот» с помощью полиграфа минут за 5-10. Несмотря на то, что применил почти весь арсенал средств, сведения о которых почерпнул из интернета: декламировал про себя стихи (ни Бальмонт, ни Маяковский, как выяснилось, не помогают), напрягал и расслаблял конечности, прикусывал язык, и т.д. Оператор полиграфа всякий раз чутко улавливал мое пассивное сопротивление, и немедленно призывал к порядку:
— Не отвлекайтесь, не напрягайтесь, не мучайте себя!
Саботировать исследование таким образом можно. Провести полиграфолога – вряд ли. Догадайтесь, в каком ключе он интерпретирует ваш саботаж?
И знаете, что самое обидное в полиграфе? То, что тебя «сдает» твое собственное тело, ябедничает на тебя – вот этому человеку, сидящему рядом, за экраном! Это, наверно, больше всего и раздражает противников метода.
Правдоискательство – старинная страсть человечества. Почти в каждой культуре в древности существовала практика так называемой ордалии (от лат. «божий суд»), тоже основанная на психологических и физиологических реакциях человека. Если судья за недостатком улик не мог придти к однозначному решению, он заставлял истца и ответчика пройти через специальное судебное испытание, в полной уверенности, что «всевышний вмешается и спасет невиновного». Естественно, все это обставлялось соответствующей религиозной церемонией. Древние арабы заставляли тяжущихся лизнуть раскаленный клинок. У человека неправого, что называется, «пересыхало во рту», и он получал серьезный ожог, который становился доказательством его вины. Менее жестоким было испытание рисовым зерном в Древнем Китае: в рот нужно было набрать пригоршню риса, а затем выплюнуть. Предполагалось, что виновный из-за той же сухости во рту не сможет это сделать быстро, и рис у него останется сухим. Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» упоминает об испытании железом и водою в Древней Руси: тяжущийся, чтобы доказать свою правоту, должен был прикоснуться к раскаленному металлу или вытащить кольцо из кипящей воды. Отголоски тех древних ордалий существуют до сих пор в судах многих стран в виде присяги на Библии и торжественной клятвы говорить «правду и ничего кроме правды».
В современной истории одним из первых, кто занялся практическим применением научно обоснованных способов детекции лжи, стал известный итальянский криминалист Чезаре Ломброзо. В конце XIX века он сделал отправной точкой исследований измерение частоты пульса и характера дыхания допрашиваемого. Дальше началось совершенствование техники и методологии. С самого начала, в 10-20-е годы прошлого столетия в этом очень преуспели американцы. К концу 30-х годов в США уже вовсю выпускались серийные аппараты-полиграфы, а полиграфологи предоставляли услуги частному бизнесу. В СССР проблемами детекции лжи начал заниматься талантливый психолог Александр Лурия, в дальнейшем академик АПН СССР. Его методика была не столько аппаратной, сколько психологической, и даже стала было успешно применяться в криминалистике. Однако все работы были свернуты в 30-е годы. Все-таки выбивать признательные показания с помощью «форсированных допросов» чекистам показалось гораздо сподручнее, чем исследовать правду и ложь. Отечественные спецслужбы вспомнили про детектор лжи где-то в 60-е, когда прокатилась череда досадных провалов наших агентов за рубежом. Даже безупречно подготовленные разведчики одной из самых эффективных спецслужб социалистического блока — восточногерманской «Штази» — сыпались на тестировании, которое проводили с помощью какой-то нелепой американской машинки!
Проверки корректности метода, которые то и дело устраиваются в разных странах, в том числе и независимыми экспертами, показывают результат в пределах от 80 до 95%. Достаточно большой разброс – опять-таки проявление определенной субъективности метода и различия условий, в которых эти проверки осуществлялись. Наши российские «спецы», особенно те, кто работает с полиграфом уже не один десяток лет, обычно гарантируют показатель в 95-99%, в зависимости от поставленной задачи. «Исповедуйся, сын мой!»
Портфель заказов компаний, предоставляющих услуги по исследованиям на полиграфе частному бизнесу в России, на 70-80% состоит из различного рода кадровых проверок, и на 20-30% — из служебных расследований конкретных фактов хищений. Стоимость детекции лжи составляет в среднем $ 100 –200 за тестирование одного человека, в зависимости от глубины исследования. Возможно абонентское обслуживание и небольшие скидки при значительном объеме работ.
Что касается кадровых проверок, работа полиграфолога с заказчиком строится по следующей схеме. Сначала проводится встреча с руководителем и отмечаются все «факторы риска», по которым предполагается устроить тестирование персонала. Опытный руководитель обычно представляет себе, какие угрозы существуют у его бизнеса и на чем его предприятие может терять деньги. После этого уточняется стоимость работ. Далее полиграфолог готовит вопросы для исследования. По согласованию, специалист проводит тестирование либо на своих площадях, либо выезжает к заказчику. Непосредственная работа с «телом», как выражаются полиграфологи, продолжается от одного до двух часов. Сотрудника просят подписать заявление о добровольном согласии на проведение исследования. Все-таки, по Конституции человека нельзя принуждать свидетельствовать против самого себя. Так что отказаться можно – либо совсем, либо на каком-то из этапов тестирования, но… Понятно ведь, какие выводы из отказа сделает руководитель! Поэтому отказы на практике случаются чрезвычайно редко. Исследование предваряет предтестовая беседа, в ходе которой полиграфолог поясняет суть метода, объясняет невозможность скрыть что-либо от полиграфа, и рассказывает, о чем будет идти речь во время опроса. Этот ритуал настолько убедителен, что иногда испытуемый готов рассказать все еще до включения прибора. Сам опрос начинается со своеобразной разминки: испытуемому перечисляют различные имена, включая его собственное, а он на все вопросы должен ответить «нет». Так выявляют индивидуальные реакции, потому что каждый человек лжет по-своему. Потом, когда смотришь на графики на экране монитора, сам удивляешься, как невольно, без ведома разума, откликнулось твое тело на собственное имя. Далее следует опрос, в конце которого по выявленным критическим реакциям испытуемого просят дать пояснения и задаются уточняющие вопросы. Открытость испытуемого может помочь избежать ошибки. Может быть, например, такая ситуация: прибор отметил критическую реакцию при вопросе о наркотиках. Испытуемый поясняет, что давным-давно, еще в армии, пару раз затянулся «косячком», но поначалу счел излишним об этом сообщать. Информация проверяется с помощью уточняющих вопросов, и прибор подтверждает: реакция ушла. Если бы испытуемый стал отпираться, то вполне мог бы быть «записан» в конченые наркоманы — масштабы лжи и ее характер полиграфолог с помощью детектора разглядеть не может. И вообще в ходе опроса может попутно всплыть немало «мусора» — грешков молодости сотрудника и «преданий старины глубокой», которые не имеют касательства к его нынешнему трудоустройству. Такое глубокое проникновение в частную жизнь – тоже аргумент тех, кто протестует против применения метода в частном бизнесе.
И вот, обычно на следующий день, на стол руководителя ложится заключение специалиста с подробным анализом реакций служащего по всем факторам риска, иногда еще и с его психологическим портретом.
Расследование ведет полиграф
Поговорить о проведении служебных расследований с помощью полиграфа мы решили с Александром Сошниковым. Психофизиологическими исследованиями он занимается уже почти двадцать лет, гражданским специалистом стал совсем недавно — чуть больше года назад, когда и открыл собственную компанию «Поликониус-Центр». Александр является разработчиком полиграфов (его детище – аппарат «Диана»), в 1998 принимал участие в разработке отечественных стандартов использования полиграфа, по сей день участвует в проведении исследований с использованием полиграфа в рамках различных уголовных дел. — Часто полиграф бывает единственным способом решения проблем на фирме. Сотрудник, зная, что такого рода проверки идут на предприятии, тысячу раз подумает, прежде чем что-то совершить. Это очень увесистая «дубина» над головой у персонала, лучшая профилактика хищений и злоупотреблений.
— Александр Петрович, почему такое странное название компании – «Поликониус»
— Все очень просто. Расшифровывается как ПОЛИграф, КОнсультации, Научные Исследования, УСлуги.
— На какой экономический эффект может рассчитывать компания?
— Конечно, все зависит от рода деятельности. Но смотрите сами. Если говорить о финансовых махинациях, то по мелочи промышляют только клептоманы. От таких тоже, конечно, нужно «чиститься», но обычно недобросовестные сотрудники готовы идти на риск, если выгода регулярна и сопоставима хотя бы с размером их оклада. То есть если в компании отсутствует контроль за деятельностью сотрудников, то еще один фонд заработной платы у предприятия «уходит». Если речь идет о прямых хищениях, то искушение по настоящему велико, когда фигурирует сумма, близкая к размеру годового оклада и больше. Для предприятия это может вылиться в серьезные потери. Чтобы поставить барьер всему этому, вовсе не требуется частых и массовых проверок. Если на фирме работает 50-100 человек, то достаточно выборочно проверять на полиграфе 2-3 человека в месяц. В год это обойдется фирме в $ 2,5-4 тыс. Не очень высокая плата за повышение безопасности и устойчивости бизнеса.
Во многих западных странах сразу же закладывают определенный процент прибыли на работу с кадрами, в том числе и на полиграф. Понимают, что если перестать это делать, то через год-два прибыль начнет уменьшаться. И внешне будет не понятно, почему. Вроде бы, все нормально, никто впрямую в сейф не залез, деньги не украл. Сотрудники-то ведь всегда прекрасно понимают, как в компании можно заработать «теневым» способом.
— Какие кражи и хищения в бизнесе обычно приходится расследовать?
— По поводу пропажи $ 2-3 тыс. и меньше к нам почти не обращаются. Бывают, впрочем, есть и принципиальные предприниматели, которые говорят: «Готов заплатить за проверку больше, чем пропавшая сумма, лишь бы найти вора!» Но чаще речь идет о потерях в размере $ 10 – 50 тыс. и более.
В небольших компаниях кражи происходят обычно по одним и тем же причинам: есть деньги, лежащие в сейфе у начальника, ключ от сейфа вечно торчит в замке, а ключ от кабинета – условно говоря, висит на гвоздике, и все об этом знают. И еще есть уверенность руководителя: «у меня все честные, сам лично отбирал, доверяю как себе!». Но это только до первого раза. Я вообще считаю, что это провокация со стороны руководителя. Может, кто-то из его коллектива уже который год по ночам плохо спит: и взять не может, и в то же время очень хочется, раз все так легко… Я проводил сотни аналогичных расследований на фирмах. Девять из десяти случаев – как раз ситуация «ключ на гвоздике».
— Что можно рекомендовать предпринимателю при обнаружении факта кражи?
— Естественно, вначале всегда деньги пытаются найти сами: каждого сотрудника спросят «Не видели ли, вот тут, на второй полочке лежал такой серый конверт с такой-то надписью, в нем столько-то денег было?» Да еще каждый зайдет, посмотрит, где лежало… Потом, помучавшись несколько дней, а то и недель, руководитель обращается к нам. В итоге, получается так, что мы беремся за дело, когда все, кого можно подозревать, прекрасно осведомлены о деталях кражи. Выражаясь юридическим языком, все сотрудники обладают преступными знаниями. Это сильно снижает эффективность метода. Главный принцип для руководителя должен быть таков: при первоначальном, самостоятельном разбирательстве ни в коем случае не раскрывать точные детали и обстоятельства, при которых произошла кража. Пусть о них будет известно только преступнику и, естественно тому, кто обнаружил факт пропажи. И тогда по реакции, допустим, на слова «конверт» и «вторая полка», мы с помощью полиграфа выявим злоумышленника почти стопроцентно. Ведь для невиновных эти слова будут абсолютно нейтральными. Этот способ выявления лжи называется у нас «методикой скрываемой информации».
— Если о деталях всем уже стало известно, то детектор лжи — не помощник?
— Просто используется другая методика, которая заключается в прямых вопросах: вы брали эти деньги? выносили? держали в руках? прятали? Прямые вопросы комбинируются с контрольными. Есть специальные тесты и методические приемы, которые позволяют максимально повысить надежность исследования в таких случаях. Но результативность все равно чуть ниже – 95%. Тем не менее, в условиях, когда других способов докопаться до истины просто не существует в природе – это очень много.
— Сколько может стоить такое расследование?
— Все зависит от количества подозреваемых — если их, например, около десяти человек. Стало быть, примерно $ 1 500. Хорошо, когда круг подозреваемых замкнут. Допустим, такая ситуация: курьер говорит, что сдал деньги, а кассир уверяет, что денег не принимал, то есть понятно, что один из двоих лжет. Здесь стопроцентная надежность просто гарантируется. Сложнее, когда подозреваемых много и круг не замкнут, а значит присутствует вероятность, что кражу совершил человек со стороны. Тем более что сейчас все чаще встречается такая категория преступников, как офисные воры. Бывает так, что я отрабатываю и говорю: этого человека среди подозреваемых нет. Конечно, иногда руководителю это не очень приятно слышать: результат отрицательный, а платить полиграфологу нужно. Но тут ничего не поделаешь, если круг не замкнут, значит есть вероятность, что преступник в него не попал.
— Но ведь «реабилитация» коллектива тоже дорогого стоит!
— Конечно! Полиграфолога иногда в компании ждут как избавителя. Говорят: мы после кражи работать не можем, стали запирать ящики, подозреваем друг друга. Совершенно нерабочая обстановка. Если, например, один из десяти сотрудников — вор, то выходит, что в 90% случаев полиграф все-таки работает на то, чтобы обелить невиновных…
— И все же, насколько реально обмануть детектор лжи?
— Перед плановым тестированием в какой-нибудь компании я иногда за несколько дней приезжаю пообщаться с людьми. И всегда кто-нибудь полу в шутку – полу всерьез задает этот вопрос. Так я им в ответ даже список сайтов в интернете даю, где конкретные рекомендации приводятся – пробуйте! Мне это только на руку: так называемое «бытовое противодействие» я сразу же при тестировании замечу, пойму, что начитались, и что сделали это не от чистой совести. И вот еще, что в работе помогает: фильм «Ошибка резидента». Помните, как там в одном эпизоде советский разведчик лихо капиталистический прибор посрамил? Под впечатлением от фильма нечистые на руку люди достаточно уверенно идут на полиграф: «Авось, проскочу!». И неизбежно попадаются.
Человек, идущий на преступление, как правило, уверен в том, что его невозможно будет вычислить. Он может обеспечить нужную ситуацию, не оставить улик, «сработать» чисто. Но он все равно оставляет след — идеальный след в своей собственной памяти. И пока еще не придумали «ластик», которым можно было бы стереть эту информацию в мозгах. Вы можете через месяц забыть, что разговаривали сейчас со мной, но если вы совершите преступление, то будете помнить об этом и пять, и десять, и пятнадцать лет. Потому что эта информация значима для вас, этот эпизод представляет для вас потенциальную угрозу быть разоблаченным.
— Но ведь говорят, что есть же специальная методика, по которой в спецслужбах готовят…
— Есть. Но и там это получается далеко не у каждого. Даже человека со специальной подготовкой можно «расколоть», если повозиться. Но нам чаще приходится иметь дело с обычными людьми. Максимум, чего они могут добиться – это оказать психологическое сопротивление и разрушить естественную картину реакций, чем фактически распишутся в своей виновности.
— Тут возникает философский вопрос, связанный с полиграфом. Получается, человек испытывает дискомфорт на физиологическом уровне, когда лжет. Значит ли это, что человек по своей сути, где-то глубоко внутри – все-таки существо правдивое?
Животное – вот правдивое существо. Как только у человека появилась высшая форма сознания, он приобрел способность лгать. И живя среди себе подобных , так или иначе прибегает ко лжи. Просто в каждом обществе существует свой социально допустимый уровень лжи, который каждый член общества прекрасно ощущает в себе. Если ты его не превышаешь, то можешь считать себя приличным человеком. И полиграф будет непротив.
Когда полиграф – это бизнес
Как ни крути, большинство полиграфологов у нас в стране в настоящее время ходят в погонах и числят полиграф своим табельным аппаратом. Из гражданских специалистов многие трудятся в штате крупных коммерческих структур. Компаний, предоставляющих услуги по проведению «опросов с использованием полиграфа» (ОИП) для бизнеса пока не очень много. В Москве, по оценкам специалистов, их не более 7, по 1-2 наберется в крупных региональных центрах, да и то не во всех. К этому нужно прибавить некоторое число кадровых, консалтинговых компаний и ЧОПов, которые держат у себя детекторы лжи «для ассортимента».
С внешней стороны «бизнес на полиграфе» выглядит достаточно просто: пройди обучение в одной из частных школ (см. врезку) за $ 2,5 тыс., купи ноутбук и сам аппарат, который можно найти за $ 4 тыс., и оказывай услуги частнопрактикующего полиграфолога, тем более что лицензии на это сейчас не требуется. Но детекция лжи – услуга все-таки специфическая. Полиграфолог в процессе работы с компанией-заказчиком иногда получает доступ к весьма важной коммерческой информации. Каково исповедоваться священнику, если не уверен, что тот соблюдает тайну исповеди? Все равно в итоге все упирается в репутацию полиграфолога и его личные связи. Рекламировать себя через интернет и в прессе, конечно, можно, но солидную клиентуру так не привлечешь – она судит по успешным делам и обращается к специалисту по рекомендации. В общем, понадобится несколько лет упорной работы. Александр Сошников может припомнить несколько случаев, когда его ученики, закончив курс, уезжали к себе домой полные надежд, но оказывались не в состоянии построить в родном городе прибыльный бизнес. В то же время человек с готовыми связями и репутацией в деловых кругах может начать дело легко и достаточно безболезненно.
В США был период, когда предоставление услуг по исследованиям с помощью детектора лжи для частного бизнеса приобрело настоящий индустриальный размах. Журналы публиковали статистику, согласно которой профессия полиграфолога по доходам была на третьем месте после адвоката и дантиста (!). Все это закончилось принятием Закона о защите служащих от полиграфа (1988), который значительно ограничил использование детектора лжи в частном бизнесе.
Может ли предоставление услуг по исследованиям с помощью детектора лжи быть прибыльным бизнесом в России? Все, кто занимаются этим в настоящее время, уверены, что да. Спрос в деловых кругах на такого рода сервис растет – постепенно, с осознанием полезности и незаменимости этого метода. К тому же, не стоит забывать, что существует пока еще один пласт клиентуры — дремлющий, но огромный: физические лица, у которых «алкание правды» носит сугубо бытовой характер. Московские полиграфологи с усмешкой вспоминают, как некоторое время назад им названивал мужчина, который хотел проверить на полиграфе свою невесту: не изменяла ли в последнее время? выходит замуж по любви или за деньги? Уже сейчас в интернете начинают появляться объявления вроде: «семейная психологическая консультация, детектор лжи». Глядишь, и увидим скоро, как папаша тащит своего сына-недоросля исследоваться на полиграфе (не подчищал ли «двойки» в дневнике?), а кум – свата (отдаст ли деньги, которые просит в долг?). Да мало ли поводов не поверить ближнему своему? К тому же, с юридической точки зрения препятствий и ограничений для существования такого рода бизнеса в России пока нет ровным счетом никаких (см. статью «Полиграф в законе» далее).
Почем в России детекция лжи?
$ 100 – 200 за тестирование одного сотрудника, в зависимости от глубины исследования и поставленных руководством компании задач. Продолжительность каждого сеанса 1-2 часа. Возможно абонентское обслуживание компании. По согласованию с руководством, специалист выезжает в офис клиента или проводит тестирование на своих собственных «площадях».
Как часто рекомендуется использовать полиграф?
В качестве действенной профилактики хищений и злоупотреблений со стороны сотрудников на предприятии, специалисты-полиграфологи советуют устраивать полиграфологические исследования при приеме на работу, а плановые проверки — раз в полгода. Если практика использования полиграфа только вводится на фирме, то в некоторых случаях рекомендуется проведение двух тотальных проверок с интервалом в 3-4 месяца.
ПОЛИГРАФ «В ЗАКОНЕ»
Ответить на ряд вопросов, касающихся правовой основы использования полиграфа в частном бизнесе, «Бизнес-журнал» попросил Ярославу Комиссарову, кандидата юридических наук, старшего преподавателя кафедры криминалистики Московской государственной юридической академии, эксперта-полиграфолога.
— Какими законами регулируется применение детектора лжи в бизнесе?
Единого нормативного акта, регулирующего применение полиграфа в различных сферах общественной жизни в России пока нет. Коль скоро речь идет о трудовых правоотношениях, то правовой основой применения полиграфа можно считать положения Трудового кодекса РФ, прежде всего, главу 14, где разъясняется понятие персональных данных работника как информации, необходимой работодателю в связи с трудовыми отношениями и касающейся конкретного работника. Кстати, в этой же главе в п. 7 указывается на то, что работник защищен от неправомерного использования персональных данных работодателем. Это касается и сведений, полученных с помощью полиграфа.
Не существует и государственных стандартов по применению полиграфа в РФ. Есть лишь стандарт СТО РАЭБУР 51-02-99, разработанный Институтом криминалистики ФСБ РФ совместно с Российским агентством экономической безопасности при Торгово-промышленной палате в 1999 году, то есть стандарт общественной организации, который имеет рекомендательный характер.
— Защищен ли работник законодательно от работодателя, «вооруженного» полиграфом?
Работники от работодателя, «вооруженного» полиграфом, защищены, во-первых, трудовым законодательством. В п. 1 ст. 86 ТК РФ содержится ряд положений, определяющих порядок получения и использования персональных данных работника, среди которых ключевым является указание на возможность их получения только у самого работника. В п. 4 той же статьи говорится о том, что работодатель не имеет права получать и обрабатывать персональные данные работника о его частной жизни. В случаях, непосредственно связанных с вопросами трудовых отношений, в соответствии со статьей 24 Конституции РФ работодатель вправе получать и обрабатывать данные о частной жизни работника только с его письменного согласия. Во-вторых, основополагающим принципом проверок на полиграфе является методологически обусловленная добровольность их проведения. Метод изначально построен на сотрудничестве обследуемого лица и полиграфолога. Опутать человека датчиками можно, но заставить его давать адекватные ответы на вопросы полиграфолога нельзя. Отказ человека от участия в проверке, выражающийся в демонстративным молчании в ответ на задаваемые вопросы, означает, что обследуемый тестирование саботирует. Квалифицированный полиграфолог в такой ситуации работать не будет.
— С точки зрения закона, может ли информация, полученная в ходе опроса с использованием полиграфа стать причиной увольнения работника?
В ст. 81 Трудового кодекса РФ приводится исчерпывающий перечень оснований для расторжения трудового договора по инициативе работодателя. Некоторые положения статьи сформулированы таким образом, что позволяют расстаться с сотрудником, «неблагонадежность» которого была установлена при проверке на полиграфе. Например, при выявлении информации, которая была скрыта работником при трудоустройстве от работодателя, он может быть уволен по п. 11 ст. 81 ТК РФ за предоставление заведомо ложных сведений при заключении трудового договора. Действующее законодательство не обязывает работодателя каким-либо иным образом перепроверять персональные данные о работнике, полученные от него в ходе опроса с использованием полиграфа.
В любом случае, на практике руководители предприятий почти никогда не используют результаты психофизиологического исследования в качестве мотива увольнения работника. У работодателя есть множество способов избавиться от нежелательного сотрудника, например, по причине «служебного несоответствия».
Чаще всего, в принятии жестких мер необходимости не возникает. Обоснованно заподозренный, чья причастность к совершению недопустимых с точки зрения работодателя действий, подтверждается в ходе психофизиологического исследования, предпочитает сохранить свое реноме и увольняется «по собственному желанию», а тот, кого обвинили несправедливо (бывает, к сожалению, и такое, никто из специалистов не застрахован от ошибки), обычно не желает оставаться в коллективе, где ему перестали доверять.
— Может ли отказ служащего пройти проверку на полиграфе послужить причиной увольнения?
Формально отказ сотрудника от участия в проверке на полиграфе не может рассматриваться в качестве повода для принятия в отношении него каких-либо санкций. На практике же, такой отказ часто вызывает у работодателя подозрения в благонадежности служащего. А способов уволить неблагонадежного служащего у работодателя, как уже говорилось, много.
— Как руководитель может «легализовать» проведение опросов с использованием полиграфа на своем предприятии?
Одним из возможных вариантов является разработка и утверждение локального нормативного акта (возможность принятия подобных актов работодателем предусмотрена ст.8 ТК РФ) — специальной инструкции о порядке проведения опросов с использованием полиграфа в конкретной организации. В идеале, эту инструкцию нужно прилагать к документам, с которыми служащий знакомится при принятии на работу: правила трудового распорядка, коллективный договор, и т.д. Базой для разработки такой инструкции может служить стандарт СТО РАЭБУР. Кстати, стандарт содержит и образец заявления о согласии / несогласии участвовать в проверке на полиграфе, которое испытуемый заполняет перед каждым опросом с использованием полиграфа.
Существование документа такого рода позволяет снять большинство вопросов, неизбежно возникающих при необходимости использования полиграфа при кадровой проверке и в ходе служебных разбирательств, как в случае приглашения стороннего полиграфолога для выполнения разовых заданий, так и при наличии в организации штатного специалиста.